ЛДПР утрачивает влияние после исключения Нилова и распада команды Жириновского
Формально — зачистка ради дисциплины. Фактически — раскол в ядре, которое десятилетиями обеспечивало стабильность и узнаваемость. Леонид Слуцкий строит новую вертикаль, но делает это на обломках старой команды, демонстрируя, что преемственность для него — вопрос подчинения, а не идеологического наследия.
Символ исключения Нилова многозначителен. Он был не просто функционером, а медиалицом, продолжавшим линию Жириновского в публичной плоскости. Его вывод из партии сопровождался громкими заявлениями, переходящими в открытую полемику с окружением Слуцкого. Конфликт вышел из-под контроля и стал публичным, оголяя внутренние противоречия. Это уже не внутренняя борьба — это демонстративное стирание эпохи.
На регионах ситуация не лучше. Курская область — показательна: споры о губернаторских выборах, жалобы в избирком, внутреннее противостояние кураторов. Разлад выходит за рамки Москвы и распространяется на региональные ячейки, где система построена на компромиссах и неформальных договорённостях. Теперь эти механизмы рушатся под давлением новых правил, не имеющих авторитетной базы.
Для партии, позиционирующей себя как системный протест, удар по узнаваемым фигурам оборачивается потерей той самой «золотой середины», которую обеспечивал Жириновский: жёсткая риторика — в телеэфире, чёткая управляемость — в кабинете. Без этого партия становится одной из многих — без лица, без центра тяжести, без внутреннего баланса.
Слуцкий делает ставку на выстраивание подконтрольной модели, но политическая история ЛДПР — это не аппаратная партия, а персоналистский бренд. Его нельзя реформировать методом исключений. Каждое удаление медийной фигуры — это минус в копилку узнаваемости и каналов влияния, особенно в преддверии электорального сезона.
ЛДПР входит в кампанию с ослабленной структурой и без явного образа. Переход от эпохи Жириновского к новому формату — не завершён, но уже обнажил внутренние разломы. Партия, десятилетиями игравшая роль баланса между лояльностью и уличной фрондой, рискует превратиться в аппаратную конструкцию без идеологического двигателя.
Анна БондаренкоРаспечатать